Дикий Гон в лесах Орели

Эту историю мне рассказал близкий знакомый женщины, с которой все произошло, потому имени ее называть не станем – не в нем суть. Назовем ее Алевтиной Даниловной (по инициалам ее настоящего имени).

Началась эта история в день, когда женщина узнала о своем страшном диагнозе. Работала она врачом, поэтому хорошо представляла, что ее ожидает. На всё про всё ей отпустили два месяца.
Люди по-разному реагируют на известие о смертельной болезни. Одни с головой окунаются в лечение, отчаянно цепляясь за жизнь и не жалея никаких денег. Другие впадают в депрессию или кончают с собой. А третьи решают не предпринимать никаких попыток спастись, а отдаться на волю Бога и прожить оставшиеся дни в спокойствии. 

На берегах зимней Орели Алевтина Даниловна столкнулась с двойным чудом

Путь к смерти
Алевтина Даниловна приняла четвертое необычное решение. От дорогостоящего и тяжелого лечения отказалась, по опыту зная, что в 99 процентах случаев оно не поможет, а только вызовет дополнительные муки, но и жить, как жила, тоже не смогла. Поэтому она оформила отпуск, родным сказала, что едет в месячную командировку на научную конференцию во Львов (она писала докторскую, поэтому никаких подозрений ее отъезд не вызвал). Но на самом деле отправилась  на дачу. Месяцы стояли зимние, поэтому она надеялась, что без страданий там либо тихо замерзнет, либо заботы о выживании вытеснят горькие мысли о своей судьбе.

Дача – летнего типа домик - располагалась на берегу Орели. Из еды она взяла столько, сколько уместилось в сумке: сухари, консервы, сало, сгущенка, крупы. На маршрутке доехала до конечной остановки и дальше отправилась пешком через лес. И через час с небольшим, с трудом отбившись от своры бродячих псов, рыщущих в поисках еды (пришлось оставить им сухари и сало), уже была на месте.

Так начался, как ей казалось, путь к смерти. Встреча с собаками представлялась символической: во многих поверьях псы являются предвестниками гибели, сопровождая Водчего Дикой охоты, в безлунные ночи выезжавшей за душами людей.
Для отопления на даче стояла старая ржавая буржуйка, но для постоянного пользования она не годилась: дым не уходил весь в трубу, а растекался по комнате, вытесняя кислород, поэтому топить приходилось урывками, после чего проветривать помещение, вновь остужая его.

Алевтина Даниловна погрузилась в непривычную для себя жизнь: без света (его на зиму на дачах отключают), без воды в трубах (ее тоже в холодные месяцы не подают) и практически без еды (ведь самую питательную часть пришлось отдать псам). Воду она носила из реки, а когда выпал снег, то собирала его с участка и грела. Отправиться за едой в ближайшее село она не решалась, памятуя о свирепой своре. А кашу на дымной буржуйке, растапливаемой сухим валежником и бумагами, сварить не удавалось.

Из урожая на даче оставалась только облепиха, ягоды которой среди колючих ветвей горели на фоне белоснежного покрова яркими янтарными огоньками. Их Алевтина Даниловна в основном и употребляла для  пропитания.

А когда стало совсем невмоготу, решила одним махом свести счеты с жизнью – ведь конец все одно казался близок. Спустившись к уже замерзшей у берегов речке, прошла по льду к незастывшей узкой полоске воды, разделась, перекрестилась, прочла краткую молитву, попросила у всех прощения и нырнула. Но ко дну, на удивление, не пошла, хотя ледяной холод и сковал все тело. Будто некая сила выталкивала ее наверх, не давая погрузиться, и, побарахтавшись, она в конце концов вылезла на лед.  Делать нечего – пришлось отправляться домой, согреваться у старенькой печки. На удивление, после ледяного купания неудавшаяся самоубийца не простудилась, а возникло впечатление, словно, наоборот, прибавилось сил. И на другой день она решила повторить попытку – уже не для сведения счетов с жизнью, а ради бодрости. Так женщина приучила себя к моржеванию. После принятия речной ванны и голод вроде бы не так донимал.

Дни наполнились кратковременным смыслом: утром сходить к реке, отыскать незамерзшую полынью и, собравшись с духом, окунуться. Затем вернуться, растопить печку, согреться, собрать облепиху и выпить с ней чаю. Так проходило полдня. Остальное время она посвящала уборке и сбору валежника для следующей растопки.

Однажды к участку подошла собачья свора – видимо, почуяла запах человека и еды. Забор из прохудившейся во многих местах сетки-рабицы никак не мог надежно защитить. И точно: отыскав дыры, собаки вскоре оказались на участке. Теперь выходить из дома стало опасно. Но если не выходить, недолго было замерзнуть внутри. Алевтина Даниловна предпринимала попытку за попыткой прогнать непрошеных гостей: отворив дверь, бросала в них зажженными ветками, кричала, а то и кидала камни, вынутые из погреба.

Так прошло несколько дней, и когда отчаянье уже достигло предела, собаки вдруг ушли сами. Рано утром она приоткрыла дверь и увидела через щель, что участок пуст. Это было хорошим предзнаменованием. На радостях Алевтина Даниловна побежала к реке и первым делом выкупалась. Вода показалась обжигающей – такой была ледяной. На другом берегу она увидела собак – видимо, они перешли туда по льду. Хотя, возможно, это были другие псы. Они стояли и молча смотрели на нее. Теперь она их не боялась, почему-то уверенная в том, что больше они сюда не придут.

Незнакомец

Пришла оттепель, затем опять ударили морозы. И в какой-то из дней, то ли по причине крайнего истощения, то ли затянувшегося одиночества, то ли обострившейся болезни, которая явно пока не давала о себе знать, ей было видение, либо галлюцинация, либо сновидение – она уже точно не отличала забытье от реальности.

Будто зашел к ней на участок человек, приходу которого она очень удивилась. Лица его, укрытого тенью от низко надвинутой на лоб широкополой шляпы, она не могла рассмотреть.  А длинное серое пальто до пят скрывало фигуру.

- Что ты тут делаешь? – спросил он.
- Живу, - ответила хозяйка, в выжидании стоя на крыльце. – А точнее, выживаю.
- А почему здесь?
- Мне недолго осталось, - призналась Алевтина Даниловна. – Не хочу обременять близких, заставлять их тратиться, пугать своим видом.

Когда зверь чувствует близкую смерть, он уползает в нору или какую-нибудь расщелину и там испускает дух. Вот и я хочу умереть без лишних глаз.
- Ты расстроила планы, - ответил мужчина, еще ниже склонив голову. – Твое место было в городе, под капельницами.
- Извини, - почему-то извинилась Алевтина Даниловна. – Я не хотела.
- Теперь уже ничего не исправить, - вздохнул человек. – Твоя судьба переписана на другого.

И исчез. Был ли он наяву, или привиделся изнуренному сознанию женщина, она не могла сказать точно. Ясно было лишь одно: после его ухода она почувствовала, что вместе с ним ушла и болезнь. Ощущение было таким ясным, что сомнений не оставалось.

Спасение

На следующий день, исхудавшая и истомившаяся по работе и близким, Алевтина Даниловна тронулась в обратный путь. Никаких свор на ее пути на этот раз не встретилось, разве только маршрутку пришлось прождать около двух часов – в зимнее время они ходили редко. Где она была, никому не призналась, объяснив свой изможденный вид обычной усталостью.

На всякий случай еще раз прошла обследование, и все анализы показали норму. А когда завотделением в удивлении поднял кустистые брови, пожала плечами:

- Сам знаешь, иногда такое бывает, - сказала просто. А уже позже, в нерабочей обстановке, пояснила:
– Понимаешь, мне кажется, дело в сбое.
- Каком еще сбое? – не понял он.
- Для каждого человека расписана программа, как бы сценарий жизни, которому он следует. А вот если ее сломать, как, к примеру, это сделала я, то происходит сбой, и сценарий меняется.
- А что ты сделала? – спросил заведующий.
Алевтина Даниловна пожала плечами и улыбнулась:
- Да просто уехала из города вместо того, чтобы лечь в больницу, и таким образом сменила всё: образ жизни, обстановку, еду, окружение, распорядок дня, привычки. Благодаря этому и вышла из-под влияния (линий) своей судьбы. Так я это себе объясняю. А может, дело еще и в стрессе – как известно, клин клином вышибают.

Понятное дело, она не сказала ему о явлении ей на даче странного человека и его словах о том, что ее судьба переписана на другого. Это следует понимать так, что кому-то иному суждено принять на себя отступившую от нее болезнь. Она лишь молила Бога, чтобы это оказался не кто-то из ее близких.

Любовь РОМАНЧУК