Именно свою землячку, с родной Днепропетровщины, взял в личные поварихи «дорогой Леонид Ильич». Она родилась и почти до 25 лет жила в глухом селе Гупаловка, что в Магдалиновском районе. Генсек только ей доверял варить его любимый украинский борщ с пампушками. Еще Брежнев просил ее привозить из Гупаловки испеченный на капустном листе пшеничный хлеб и тамошний свекольный самогон - в граненой «чверті» казацких времен и обязательно закупоренный кукурузным початком.
Мое журналистское расследование в поисках именно этой кухарки, ее следов, родственников, знакомых односельчан и слухов о ней продолжалось почти два года. За это время удалось собрать довольно интересные сведения об этой загадочной женщине, которая стала почти легендой не только в самой Гупаловке и на Магдалинивщине, но и далеко за их пределами. Более того, удалось найти и пообщаться с любимым племянником брежневской кухарки. Впрочем, все по порядку.
Аленка, Лизка, Нелька, Елька …
Девичья фамилия брежневской кухарки - Мостовая, а настоящего имени никто из гупаловских собеседников, с которыми пришлось общаться по этому поводу, точно не знает. Дело в том, что и в эпоху развитого социализма украинские крестьяне, по старинке, редко называли друг друга по имени, данном родителями: или давали свое, или придумывали прозвище, или производную от фамилии. Младшая же дочь Василия и Лидии Мостовых и в этом отличилась. Ее даже родные называли несколькими именами: мать - Аленкой, родная тетя - Лизкой, мужики - Нелькой, бабы - Елькой ...

Елена Дмитриевна Мостовая (крайняя справа) с братом Владимиром, которого Брежнев сделал начальником облвоенкомата, и его семьей
О ее возрасте сведения также разнятся. Хотя, 87-летняя баба Маня Евменчиха (Мария Евменовна Гавриленко), чья хатка стояла по соседству с домом Мостовых, определенно утверждает, что Елька была лет на пять старше ее, следовательно, 1923 года рождения. В начале, не убедившись в точности воспоминаний бабы Мани - все же человеку было под девяносто, - уточняю, видела ли она вообще эту Ельку-кухарку? ..
Мария Евменовна, надо отдать ей должное, почувствовав мое недоверие, даже обиделась: «Что ты такое говоришь ?! Видела! В молодости у меня с ней был один кавалер на двоих - Илька Еловец из соседней Дмухайловки! Поэтому она мне была, если не врагом, то, как это сейчас говорят - конкурентом. И я тогда была моложе, стройнее и красивее Ельки, но он выбрал ее. Ведь у Ельки были состоятельные родители, брат Володька - военный офицер, плюс – хорошее приданое. Я же - круглая сирота, в доме пусто, вместо дерюжки солома на полу, - почти отрапортовала баба Маня, и с грустью добавила,- впрочем, как и сейчас. Вот мужичка бы в дом, только чтобы не пил. Но где таких найдешь! .. ».
По утверждению бабы Мани, Елька попала к Брежневу, когда тот работал в Днепропетровске секретарем обкома партии (1947-1950 гг.). Говорит, что устроилась не потому, что хорошо готовила, а по блату - в город ее брат забрал, который после войны служил каким-то военным начальником (потом его Брежнев поставил на должность военкома области). Елька и жениха их общего с собой потащила, они якобы расписались, но пожили вместе всего три месяца. Из Днепропетровска Елька уехала с Брежневым без мужа.
Пенсионерка Зинаида Андреевна Стоева, также жила от Мостовых неподалеку, Ельку называет Лизой и утверждает, что сначала Брежнев ее взял к себе домработницей. «Я впервые ее увидела, когда Лизе было уже за сорок, - вспоминает Зинаида Андреевна. - По виду, никогда не скажешь, что в селе выросла - фигуристая, стройная, всегда с пышной прической, модно одетая. Я ее запомнила в ярком широком, чуть выше колена, пальто, короткой узкой юбке и красивых туфлях на толстых каблуках.
Всегда приветливая, без малейшего намека на зазнайство и высокомерие. Хотя в селе, в районе и даже в областном центре к ней относились, как сейчас к самому высокому начальству. Без подарков никогда не приезжала. Мужчин всегда одаривала пачками иностранных сигарет с фильтром. По секрету Лиза рассказывала своим родителям - а те, конечно, всему селу - что по приезде в Москву работала прислугой - накрывала и убирала в Кремлевском Дворце столы на банкетах и правительственных приемах. Дескать, с потаенной комнатки сквозь крошечное окошко смотрела в банкетный зал за распорядителем, который определенными знаками руки показывал, что и когда убирать или подавать на столы. Съедобные остатки банкета разрешалось доедать самим или забирать домой. А оставалось практически все - гости ели, как правило, очень мало.
Помню, как приезжала она сюда на черной «Волге» ГАЗ-24, которой в Гупаловке никогда не видели. Посмотреть на диковинку отечественного автопрома собиралось все село. Машина стояла в тени под деревом до вечера, пока хлеб напекут. Мостовиха, мать Лизы, очень вкусный пшеничный хлеб на капустном листе пекла. Однажды, приехав из отпуска, Лиза угостила этим хлебом Леонида Ильича. Ему очень понравилось.
Наверное, такая же ситуация была и с мутным свекольным самогоном, заткнутым кукурузным качаном-початком, - уверена Зинаида Стоева. - С тех пор генсек ей постоянно заказывал привозить только эти продукты, чтобы о родной Украине напоминали. Не знаю, где Лиза брала самогон, а хлеб в ее дворе пекли. Растапливали печку, специально собирали большые капустные листья. Замешивать тесто звали близких родственников и некоторых соседей. Пекли несколько высоких, как тогда их называли, «двухэтажных» караваев, но Лиза забирала только одну буханку и одну бутыль самогона».
После смерти генсека его кухарка в родное село больше не приезжала. Детей у нее не было. Говорили, что до недавнего в Гупаловке жил ее племянник, но потом и он куда-то уехал. «А вдруг к ней? А вдруг она жива?!. » - этот вопрос не давал мне покоя два года.
Любимый племянник брежневской кухарки
Он таки появился, родственник брежневской поварихи. Виктор Карнаух позвонил с обидой, мол, убедили все село, что родственников Мостовых в Гупаловке уже нет, приезжайте, расскажу много нового и даже фотографии покажу... Накануне 114-й годовщины рождения одиозного генсека это стало весьма уместным.
- Виктор, давайте сначала восстановим вашу родственную связь с брежневской кухаркой.
- Моя родная бабушка, мать отца, приходилась ей родной тетей, а отцу - двоюродною сестрой. Выходит, я - внучатый племянник.
- Перво-наперво, уточним имя нашей героини. А то ведь, как ее только не называли в Гупаловке – Елькой, Леной, Лизой, Нелькой…
- В девичестве она – Елена Дмитриевна Мостовая. В селе ж ее все называли Елькой. После замужества (в начале 70-х) стала Сальковой. Мужа звали Михаилом. Кем он был и где работал – никто не знал, а они никогда об этом не распространялись. Но судя по специфическим, не свойственным тогда «простым смертным» советским людям изысканным манерам поведения – вежливости, внимательности, обходительности – явно в высших партийных органах или КГБ.
- Еще одна спорная деталь из необычной биографии брежневской кухарки – знакомство с Леонидом Ильичем…
- В родственном окружении тети говорят, что она познакомилась с Брежневым на металлургическом заводе то ли в Днепропетровске, то ли в Днепродзержинске. Дивчина то она была видная, видите, какие правильные черты лица, жгучие глаза, пронзительный взгляд и губы выразительные, а шикарные волосы, коса… Эта фотография как раз того периода. Не мудрено, что Леонид Ильич Брежнев обратил на нее внимание.
- Вы, что называется, вживую ее видели?
- Конечно, и неоднократно, в разные периоды ее жизни. Здесь, в селе, когда еще был мальчишкой, во время ее сначала частых, потом довольно редких визитов. Потом, в середине 80-х, я несколько раз сам и с женой приезжал к ней в Москву. Она водила нас на Красную площадь, по Кремлю, в другие исторические места и, конечно же, по «крутым» магазинам. Для нее двери везде были открыты, потому как при входе показывала какое-то удостоверение красного теснения – должно быть, КГБ или ЦК КПСС.
- Как и где она жила в Москве?
- Быт далеко не шокировал роскошью. Хорошая, просторная трехкомнатная квартира, но далеко не типовая. Что в квартире сразу бросалось в глаза – это относительная скромность и хозяйская упорядоченность - в мебели, домашней утвари, вещах, во всем, и идеальный порядок. Нигде ничего лишнего, все к месту и по делу. Правда, на стенках кухни висели несколько вычурных разделочных досок с автографами первых лиц зарубежных государств. Особо запомнилась надпись и размашистая подпись лидера Кубинской революции Фиделя Кастро.
- Говорят, она была очень гостеприимной..
- Гостеприимство и хлебосольство были ее отличительной чертой. Родственники или любой селянин из Гупаловки мог у нее остановиться на неограниченное время. Всегда была рада землякам. Накормит обязательно разными вкусностями, пенную ванну приготовит, спать в пахучую постель уложит, завтрак приготовит...
- Не просили тетку устроить вас на какую-нибудь работу в Москве?
- У меня даже мысли подобной не возникало. А вот она предлагала. Не раз говорила, мол, давай я тебя дворником в Кремль или на Красную площадь устрою. Квартиру получишь, будешь жить, ни в чем не нуждаясь. Молод был, отказался…
- Чем она занималась после смерти Леонида Ильича?
- Мы начали более тесное общение, когда тетя Лена была уже на пенсии, но подрабатывала поваром-консультантом в Кремле. Ее вызывали накануне приезда важной зарубежной партийно-правительственной делегации или какой-либо президентской особы. Она либо консультировала молодых кремлевских поваров, либо, как сама говорила, с удовольствием становилась у плиты, либо колдовала над очередным кулинарным изыском.
- Помните, когда в последний раз она приезжала в Гупаловку?
- Это точно было лето 1987 года. Остановилась не у родственников, а у своей закадычной, еще с молодости, подружки Галины Михайловны. У нас накануне родилась дочка, которую мы, в честь ее назвали Леной. Она этому очень обрадовалась и подолгу нянчилась с младенцем. Детей ведь у нее никогда не было. Причину она никогда тоже не озвучивала, а спрашивать, наверное, никто не решался. В то время ей уже было за семьдесят, но выглядела она прекрасно – никто бы не дал тот возраст.
- А правда или легенда то, что каждый раз, перед отъездом в Гупаловку, ей Брежнев заказывал в обязательном порядке привозить домашний пшеничный хлеб, испеченный на капустном листе, и бутылку бурякового самогона, заткнутую кукурузным качаном?
- О самогоне с качаном слышал от многих. И о хлебе на капустном листе – сущая правда, как и то, что тесто месили и пекли всем соседским миром. А вот о другом пристрастии генсека – кондитерском, знают немногие. Халву он очень любил местного производства. Бывало, тетя либо сама, либо мой отец нарочным в Москву отправлял пару 10-килограммовых кругов этого сладкого лакомства.
- А еще ваша тетя никогда не приезжала в Гупаловку без подарков…
- Да, гостинцев привозила чемоданами. Часто присылала в село и посылки с дефицитами – женщинам, например, красивые платки, мужчинам сигареты с фильтром, лезвия для бритья, одеколон, мне и другим племянникам – школьные принадлежности. Звонили друг другу, переписывались, открытки к праздникам, как было принято, подписывали.
- С какого она года рождения, когда умерла и где похоронена?
- Дату рождения точно не знаю, но, вероятно, с 1923-го. Тетя Лена умерла в конце девяностых, а ее супруг - несколькими годами раньше. Похоронены в Москве, а вот где - не знаю. Досадно, что не вникал в такие подробности, ведь тогда цель была одна - приехать в столицу, чтобы купить импортные шмотки и съедобные дефициты. К сожалению!..
Евгений ЕВТУШЕНКО
Метки: Елена Мостовая, кухарка, Леонид Брежнев