55 лет назад на космодроме Байконур произошла трагедия, которую принято считать самой крупной в истории советского и мирового ракетостроения. За полчаса до запуска новейшей межконтинентальной баллистической ракеты Р-16 произошел внеплановый запуск двигателей второй ступени с последующим возгоранием топлива огромной ракеты. Страшный взрыв унес жизни, по разным оценкам, от 78 до 102 специалистов, среди которых был и главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения СССР, главный маршал артиллерии Митрофан Неделин.
Наш земляк, кавалер орденов Ленина, Трудового Красного Знамени (дважды), лауреат Ленинской премии, премии имени Янгеля, главный конструктор ракетных двигателей КБ «Южное» Владимир Иванович Кукушкин – один из немногих, кто был участником этих событий, находился в нескольких десятках метров от пылающей ракеты и смог выжить в кромешном аду. Даже спустя 55 лет он вспоминает события на Байконуре с огромным напряжением, тщательно подбирая слова… А пообщаться с живой легендой ракетостроения нам помог наш постоянный читатель, ветеран КБ «Южное» Владимир Журавлев, за что ему отдельная благодарность.
«Догнать и перегнать Америку!»
Но прежде чем предоставить слово нашему собеседнику, вкратце вспомним о ситуации, в которой готовился запуск новой ракеты Р-16.
Конец 1950-х годов – разгар «холодной войны» и гонки вооружений между Союзом и Штатами. И в этой гонке США начинали опережать нашу страну. На вооружении СССР стояли разработанные нашим КБ «Южное» ракеты Р-12 (с дальностью полета 2 тысячи км) и Р-14 (4 тысячи км), а также разработанная КБ Королева двухступенчатая Р-7, которая в 1961 году выведет на орбиту Юрия Гагарина. Р-7 имела чуть большую дальность, до 5 тысяч км, но ракетный комплекс с Р-7 получился громоздким, уязвимым, очень дорогим и сложным в эксплуатации. К тому же в заправленном состоянии ракета могла находиться не более 30 суток.
Тем временем Пентагон разрабатывал новейшие ракеты «Атлас» и «Титан», которые могли долетать с территории США до СССР. Перед КБ «Южное» и его руководителем Михаилом Янгелем была поставлена задача: разработать новейшую ракету на высококипящих компонентах топлива, которая могла бы в заправленном состоянии быть постоянно готовой к запуску, располагала бы термоядерным зарядом 3 мегатонны и дальностью стрельбы 10-13 тысяч километров. Активная работа над этим проектом началась весной 1959 года, и едва не ежедневно Янгеля теребили из ЦК КПССС и Минобороны: «Надо догнать и перегнать Америку!».
Так может, все дело было в спешке подготовки новой ракеты и молодости коллектива?
Владимир Кукушкин пришел работать в КБ «Южное» 24-летним выпускником знаменитого Московского авиационного института как специалист по ракетным двигателям.
- Мне повезло, что я стал работать у Михаила Кузьмича Янгеля – он умел воспитать не просто специалистов, а хороших людей, умел как никто сплотить коллектив ради единой цели, - вспоминает Владимир Кукушкин. – КБ было сплавом опытных, пришедших от Королева, и молодых конструкторов. И Янгель как никто другой умел доверять молодежи, а при таком доверии из кожи лезешь, чтобы его оправдать. К 1960 году я был замначальника проектного отдела по двигательным установкам. При разработке новой ракеты Р-16 на нас лежала разработка топливных баков ракеты, системы питания, всех трубопроводов, пневмопроводов – в целом это более 100 наименований элементов «начинки» ракеты. Для разработки двигателей и систем ракеты были привлечены конструкторские коллективы под руководством знаменитых разработчиков Валентина Глушко, Виктора Кузнецова, Алексея Исаева, с которыми мы работали в плотном контакте.
Как признает Владимир Иванович, конструкторский коллектив, безусловно, подгоняли из центра. Поломок, внештатных ситуаций при испытаниях узлов и компонентов абсолютно новой ракеты хватало. Но все они решались в рабочем режиме. Подготовка Р-16 к запуску завершалась в Загорске, где был сделан огромный испытательный стенд. На нем испытывались, прожигались все системы и узлы ракеты. Такая проверка в июле-августе 1960 года прошла успешно, и ракета отбыла для запуска на Байконур.
В кромешном аду
Датой запуска назначили 24 октября – «наверху» это событие хотели приурочить к очередной годовщине Октября.
Владимир Кукушкин вместе с другими специалистами «Южного» прибыл на Байконур 17 октября. Утром 21-го ракету установили на пусковое устройство, начав предстартовую подготовку.
- Хотя все системы ракеты были проверены на макете, но сто тонн топлива в первую ступень и 60 во вторую заправлялись впервые, – рассказывает Владимир Кукушкин. – Главная сложность запуска была в том, что вторая ступень должна была заработать уже в небе. Но именно она и запустилась раньше времени на земле, что привело к катастрофе. Особых ошибок в подготовке ракеты к запуску не было, пока не последовала команда о запуске электроники второй ступени. Когда начали проверять систему, последовал едва слышный щелчок. Как позже выяснится, самопроизвольно сработал пироклапан мембраны, открывавшей доступ компонентов топлива второй ступени к двигателю. Заместитель главного конструктора Лев Берлин поручил мне простучать вторую ступень ракеты над мембраной и под ней, чтобы определить возможность протекания компонентов топлива. Но таким методом точно установить этот факт было невозможно. И решили продолжать готовить ракету к запуску, до которого оставалось меньше часа.
На корпусе ракеты и возле нее продолжали работать около 100 специалистов. За этой подготовкой лично наблюдал маршал Митрофан Неделин, для которого наблюдательный пункт оборудовали в 17 метрах от стартовой площадки. Разумеется, перед запуском маршал и его свита должны были укрыться в специальном бункере. Никто не мог и предположить, что вторая ступень самопроизвольно запуститься за полчаса до старта… Пока двигателисты «на слух и запах» устанавливали факт срабатывания пиромембран, сгоревшие продукты пиропатронов замкнули подводящие цепи, произошло короткое замыкание, изоляция проводов расплавилась, и ток пошёл по лежащим рядом проводам. В этом и была причина несанкционированного срабатывания пиропатронов и запуска двигателей второй ступени ракеты.
Жизнь Михаилу Янгелю и еще нескольким специалистам (среди которых был и Владимир Кукушкин) спасло… курение. За полчаса до старта они отошли покурить в специальное помещение.
- Я докурил чуть раньше остальных и вернулся к Неделину, чтобы продолжить рассказ о работе систем ракеты, - рассказывает В.И.Кукушкин. – И в этот момент запустился двигатель второй ступени. За несколько секунд он прожег оболочку первой ступени, в котором произошел тепловой взрыв всего топлива. За несколько мгновений ракета превратилась в огненный столб, разрастающийся и сжигающий все на своем пути. Меня этой огненной струей просто сдуло и отшвырнуло от эпицентра взрыва, обгорели только куртка, брюки, ботинки.
Люди, которые находились на стартовой площадке, загорались, как спички, от сплошных волн пламени. Первыми сгорели все, кто находился на многоэтажных предстартовых мачтах обслуживания. Через секунды заполыхала и первая ступень. Взрыв расплескал горящие компоненты на сотню метров. Для всех, кто был вблизи ракеты, смерть была страшной, но быстрой. Они успели испытать ужас случившегося только в течение нескольких секунд. Ядовитые пары и огненный шквал быстро лишили их сознания. Страшнее были муки тех, кто находился вдали от маршала. Они успели понять, что произошла катастрофа, и бросились бежать. Горящие компоненты, разливаясь по бетону, обгоняли бегущих. На них загоралась одежда. Люди факелами вспыхивали на бегу, падали и догорали в муках, задыхаясь от ядовитых и горячих паров окислов азота и диметилгидразина…
От Неделина остались звезда и часы
Почти минуту бушевал страшный огонь, вырваться из которого посчастливилось немногим. Останки ракеты догорали в течение еще двух часов… Маршал Неделин оказался фактически в эпицентре взрыва. Позже от него найдут только маршальскую звезду и оплавленные часы. Засекретив катастрофу почти на 30 лет, объявят, что маршал погиб при крушении самолета…
Стянутым со всех площадок пожарным командам, экипажам санитарных машин и всем, кто поспешил на помощь, открылась страшная картина. Среди тех, кто успел отбежать от ракеты, находились еще живые. Их сразу увозили в госпиталь. Большинство погибших были неузнаваемы. Трупы складывали в специально отведенном бараке для опознания. Уцелевший Михаил Янгель отправил срочную телефонограмму:
«В 18:45 по местному времени за 30 минут до пуска изделия 8К-64, на заключительной операции к пуску произошёл пожар, вызвавший разрушение баков с компонентами топлива. В результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек. В том числе со смертельным исходом - несколько десятков человек.
Главный маршал артиллерии Неделин находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают. Прошу срочной медпомощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой. Янгель».
- На следующий день на Байконуре собралась военно-промышленная комиссия под председательством Леонида Смирнова, бывшего директора «Южмаша», - вспоминает Владимир Кукушкин. – Искали не виновных, а причину аварии. После устранения недостатков испытания продолжили…
Маршала Митрофана Неделина захоронили в Кремлевской стене, и доброе слово поминания в его адрес хоть иногда раздается. 56 погибших военнослужащих похоронены на территории Байконура в братской могиле, их фамилии высекли на надгробной стеле. А вот погибших конструкторов и представителей промышленности по решению президиума ЦК КПСС похоронили по месту жительства, конечно, без оглашения причины смерти.
А уже в 1961 году на боевое дежурство был поставлен первый ракетный полк
Р-16. Эти ракеты оставались на вооружении до конца 1970-х годов, гарантируя паритет в «холодной войне».
Наши же конструкторы, несмотря на гриф секретности над трагедией (первые сообщения о ней появились только в 1989 году!), ежегодно вспоминают жертв трагедии, посещают их могилы. Так было, по словам Владимира Ивановича, и в этом году. Несмотря на 55 прошедших лет, память о Байконурской трагедии жива…
Список сотрудников КБ «Южное», погибших 24 октября 1960 г. при исполнении служебных обязанностей
1. Аля-Брудзинский Евгений Ильич — старший инженер отдела, п/я 203, г. Днепропетровск.
2. Орлинский Виктор Вадимович — заместитель начальника отдела, п/я 203, г. Днепропетровск.
3. Ерченко Леонид Павлович — инженер, п/я 203, г. Днепропетровск.
4. Карайченцев Владимир Георгиевич — инженер, п/я 203, г. Днепропетровск.
5. Берлин Лев Абрамович — заместитель главного конструктора, п/я 203, г. Днепропетровск.
6. Концевой Василий Антонович — заместитель главного конструктора, п/я 203, г. Днепропетровск.
Константин ШРУБ
