«ТУ-104» приземлился в парке Чкалова

«Точность – вежливость королей». Эти слова Людовика XVIII Василий Ефимович Емченко часто повторял, общаясь с руководителями транспортных организаций города.

Его считали жестким и въедливым чиновником те, кто пытался хитрить, ссылаясь на обстоятельства и неуправляемость ситуации.

«Транспорт – это жизнь людей, это жизнь государства, - говорил в таких случаях Емченко. - Если вы этого еще не поняли, учитесь. Если не желаете учиться, оставьте должность».
В семидесятые годы он был неожиданно для себя переведен с должности заместителя начальника областного управления на должность начальника транспортного отдела Днепропетровского горисполкома. На первый взгляд, понижение. Однако это было не так. Если в области ему был подведомствен только пассажирский автотранспорт, то в городе он курировал все виды транспорта – железнодорожный, авиационный, речной и, естественно, пассажирский. Этим самым пассажирским транспортом он, после назначения на новую должность, еще нередко пользовался, хотя имел право обслуживаться служебным автомобилем.
Однажды, в выходной день, я встретил его в переполненном автобусе. «Люблю постоять за других, - пошутил он, а затем пояснил, что таким образом он изучает особенности пассажиропотоков на городских маршрутах, а заодно излечивается от излишнего оптимизма в оценке деятельности подведомственных ему организаций. «Из окна персонального авто невозможно узреть все узкие места, - сказал он.
У «Днепра вечернего» с новым руководителем городского уровня сложились хорошие служебные и товарищеские взаимоотношения. Каждую неделю В.Емченко передавал в редакцию лаконичные сообщения о работе городского транспорта, не забывая упомянуть о возвращенном портфеле рассеянному профессору госуниверситета, который тот позабыл в трамвае №1 или о задержанном самими пассажирами карманном воришке в троллейбусе №4... Вместе с газетчиками он организовывал рейды по проверке работы городских маршрутов в часы пик, особое внимание уделяя доставке днепропетровцев к месту работы. Регулярно освещалась в газете работа городского транспорта в вечернее и ночное время.
Василий Емченко начинал свою трудовую деятельность в должности слесаря троллейбусного депо и, наверное, это обстоятельство сказывалось на его дальнейшей службе. Он много читал, а поэтому был не просто интересным собеседником, но и своеобразным генератором новых идей, которые умело воплощал в жизнь.
Расскажу лишь об одном эпизоде из его тогдашней жизни, непосредственным свидетелем и участником которого я стал. Случайная встреча в парке Чкалова послужила началом события, о котором затем писали не только местные, но и центральные газеты, сообщалось по радио и телевидению.
Однако обо всем по порядку. До войны мои родители жили на ул.Комсомольской в доме, который располагался слева от входа в парк Чкалова. Этот длинный многоподъездный дом (он сохранился до сих пор – Л.Г.) выходил на улицу, а подъездами в парк. Жили в нем военнослужащие. Летом 1936 года в парке открылась двухкилометровая детская железная дорога, а после разоблачения «врага народа» Хатаевича бывший городской сад, носивший его имя, был переименован в парк имени отважного сталинского сокола, любимца трудящихся Валерия Чкалова. Это переименование было тем более уместным, что кроме железнодорожного нюанса, придавало парку, основанному запорожским казаком Лазарем Глобой, еще и веский авиационно-парашютный колорит.
Парашютная вышка в сущности находилась во дворе дома, где жили мои родители. Говорили, что она самая высокая в Украине.  Металла на нее не пожалели. Внешне она чем-то напоминала парижскую башню Эйфеля. Особенно, у основания. В этом сооружении, устремленном, ощущались надежность и непоколебимость. Неудивительно, что оккупанты, успев вырубить деревья и разрушить детскую железную дорогу, ничего не смогли поделать с парашютной вышкой. Даже попытки водрузить на ее вершине полотнище со свастикой оказались неудачными. За несколько часов сильный ветер превращал нацистский флаг в лохмотья.
После войны вышку отремонтировали. Каждый желающий мог испытать себя. Интерес к прыжкам усилился после просмотра трофейного сериала о приключениях Тарзана и его подруги-обезьяны Читы. Многие пацаны, отказывая себе в удовольствии прокатиться в игрушечном вагончике, направлялись к парашютной вышке. Кто-то из них мечтал повторить трюки из американского боевика, а для большинства – это был первый шаг к профессии летчика, овеянной в послевоенные годы героической романтикой. Автор этих строк однажды тоже решился испытать себя. Подвигнул меня на этот шаг школьный товарищ Шурка Сигачев, который стал курсантом летного училища. Отказаться от его предложения я не смог, преодолел естественный страх. Однако радости от ощущения свободного полета, признаюсь честно, не испытал.
Во второй половине шестидесятых парашютную вышку разобрали. Но место, где она стояла, запомнилось на всю жизнь. После какого-то совещания в облисполкоме мы с моим заведующим Виктором Семеновичем Ферманом шли к проспекту через парк Чкалова. Нас окликнул Емченко, который был на том же совещании. Он сразу же включился в разговор и согласился, что парашютную вышку в парке Чкалова следовало бы сохранить. «Однако, есть интересная идея, - сказал он загадочно, - если бы вы ее помогли реализовать...».
Виктор Семенович и Василий Ефимович жили по соседству, хорошо знали друг друга. Тогда я и оказался свидетелем их разговора, услышал впервые об «интересной идее», которая позднее была реализована «Днепром вечерним».
«Неделю тому назад, - говорил Емчен
ко, - я встретил здесь вот на этой аллее Кулибабу (в те годы начальник объединенного авиаотряда и аэропорта – Л.Г.). Вы знакомы с ним?». «С Иваном Ивановичем? Конечно, - Ферман отличался тем, что знал всех городских областных руководителей лично, со всеми пребывал в отношениях, правда не всегда дружеских. Кулибабе же дал такую характеристику: «Мужик надежный, я его уважаю». «Так вот, - подытожил Емченко, -  Иван Иванович сказал, что завидует Алимову (А.А.Алимов, в то время был начальником Приднепровской железной дороги. - Л.Г.), мол к профессии железнодорожника дети приобщаются в парке, а как возбудить интерес к летной профессии? Если даже парашютную вышку ликвидировали. Короче говоря, предложил Кулибаба установить в парке самолет. Причем не какой-нибудь допотопный кукурузник, а современный реактивный. Чтобы ребята могли знакомиться с работой пилота, штурмана...».
Виктор Семенович Ферман был человеком увлекающимся. Он горячо одобрил идею, назвал ее блестящей и даже гениальной. На следующий день он, правда, слегка поостыл и, посетовав на «текучку, которая заедает», поручил мне заняться «разгребанием жалоб» на плохую работу ЖЭКов по уборке мусора.
Приближалась весна. Наступала пора апрельских субботников. Однажды вернувшись с какого-то очень важного совещания, на котором председательствовал секретарь горкома В.Г.Бойко, мой заведующий торжественно произнес: «ТУ-104 будет стоять в парке Чкалова». Оказывается, он виделся с заместителем председателя горисполкома Леонидом Григорьевичем Белоусом и убедил его в необходимости поддержать идею Кулибабы и Емченко. «Когда я в перерыве ему сказал, что «Вечерка» будет оказывать поддержку в этом деле, Белоус сразу поставил вопрос. И Бойко одобрил, и тут же  поручил Белоусу курировать этот вопрос лично».
Освещать операцию по доставке и установке самолета было поручено мне. От горисполкома ответственным был назначен В.Е.Емченко. Пришлось познакомиться и с Иваном Ивановичем Кулибабой, и с руководителем АТП 03662 Николаем Лукьяновичем Ковалевым, предприятие которого специализировалось на перевозке нестандартных крупногабаритных грузов, участвовать с сотрудниками ГАИ в прокладке маршрута доставки самолета от аэропорта до парка Чкалова.
Накрапывал дождик, когда все участники операции собрались в аэропорту. Крылья самолета на время перевозки пришлось снять. Караван, состоящий из пяти мощных тягачей и нескольких автобусов с монтажниками, тронулся в путь ровно в восемь утра. Пять часов длилась перевозка. В пятнадцать часов «ТУ-104» стал на свою, как тогда казалось вечную стоянку в западной части парка. Он возвышался над детскими самолетиками, лодками-качелями и каруселями, другими аттракционами...
Мой завотделом появился в парке к началу фуршета. Было много речей. Запомнились слова Василия Емченко: «Мы - транспортники, дорожники выполнили обычную конкретную работу, которую обязаны были сделать». Ему возразил Виктор Ферман: «Это не обычная работа. Она меняет направление воспитания детей. Пусть юные днепропетровцы становятся не только металлургами или железнодорожниками , но и осваивают героическую профессию летчика».
Около семи лет простоял в парке Чкалова «ТУ-104» - первенец отечественной реактивной авиации. Его стали курочить, когда последний генсек стал насаждать «новое мышление». Профессия летчика стала непрестижной. «Героическими» становились профессии бухгалтера, брокера, рейдера.
Уйдя на пенсию, Виктор Семенович болезненно воспринимал изменения в жизни страны. Особенно раздражали его новые лидеры, которые возглавляли новые партии и движения. Подпольщик и участник войны, он не молчал, ввязывался в стихийные споры. Однажды его сердце не выдержало.
На похоронах было много людей. «Он честно делал свое дело, и был всегда далек от политики, - сказал Василий Емченко. - Но, видно, политика его достала...”
А пока на прощанье, Игорь Губер
ман:
Возглавляя партии и классы,
Лидеры вовек не брали в толк,
Что идея, брошенная в массы, -
Это девка, брошенная в полк.
Леонид Гамольский