Четвер, 28 березня 2024 року

Не гуляйте по минному полю

минное поле

Двадцать четвертого ноября сего года в Верховную Раду Украины поступил весьма интересный законопроект: об уголовной ответственности за публичное отрицание Голодомора как геноцида украинского народа и Холокоста как геноцида народа еврейского. Станет ли этот законопроект законом? Не факт. Но тренд, как говорится, очевиден, а раз так, то есть смысл более-менее подробно разобрать, куда на этом тренде можно приехать.

Учитывая деликатность темы, я позволю себе здесь указать на некоторые факты из истории собственной семьи, которые лишний раз публично стараюсь не упоминать. Два моих прадеда были раскулачены во время сталинской коллективизации. Один выжил, другой в ссылке умер от голода (как и прабабушка). То есть никаких личных оснований отрицать реальность Голодомора у меня нет – скорее, наоборот. И я его, как и другие большевицкие злодеяния, оправдывать ни в коем случае не намерен. А кроме того, полагаю, судьба моих предков дает мне моральное право говорить о Голодоморе и быть выслушанным: право никак не меньшее, чем, например, у члена КПСС пани (или товарища?) Ирины Фарион.

Впрочем, речь в этот раз пойдет не о сталинских преступлениях 30-х гг., а о той трясине, в которую может угодить Украина, если примет, казалось бы, такой правильный, такой нужный закон…

Мысль изреченная есть… криминал?

Бывают ли вредные идеи? Не хотелось бы расстраивать граждан либералов, но – увы, бывают. Достаточно посмотреть, что породила коммунистическая идеология на пространстве бывшей Российской Империи, в Восточной Европе, Северной Корее, Китае, Камбодже, и далее по земному шару, чтобы признать: светлые идеи коммунизма оказались вирусом, распространение которого привело к гибели десятков миллионов людей. И там, где с ними успешно боролись – например, в Южной Корее, Испании, Финляндии или Чили – дела в итоге пошли сильно лучше, чем там, где они утвердились.

Поэтому с тезисом о том, что любые и всяческие идеологии равны, и распространение их не следует ограничивать, я, простите, не соглашусь. Некоторые очень даже стоит ограничивать.

Отрицание самого факта массового и, по сути, искусственного голода, порожденного «коллективизацией и индустриализацией» – это не только дело аморальное, это еще и политическая реабилитация коммунистической системы. Стоит ли с этим бороться? Безусловно, стоит. Вернее сказать, это необходимо. Вопрос только: как?

Насчет просветительской и пропагандистской работы все понятно. Что насчет законодательных запретов и уголовного преследования? В некоторых случаях эта мера вполне возможна. Например, на Украине совсем недавно попытались запретить коммунистическую партию. Было бы очень кстати признать, наконец, данную организацию преступной и разогнать раз и навсегда. Можно было бы принять закон о «топонимической люстрации», то есть переименовать все улицы, площади и географические объекты, названные в честь советских деятелей, запретив при этом впредь как-либо увековечивать их имена.

Но вот запрет под страхом уголовного наказания отрицать реальность Голодомора, придает делу качественно иной характер.

В чем разница? Только лишь в том, что в юридической сфере все понятия, тем более такие, которые связаны с определением деяния и состава преступления, должны формулироваться предельно ясно и четко. Например, факт членства в компартии – это факт, который выясняется легко. И тут граница дозволенного – недозволенного совершенно ясна. Тоже самое с названиями улиц и т.п. А вот как установить факт «публичного отрицания»?

Обойти такой запрет – плевое дело. Например, пишешь статью, смысл которой в том, что никакого Голодомора не было. Но в первом абзаце, во вступлении, делаешь оговорку: «Разумеется, мы не отрицаем факт Голодомора как геноцида украинского народа…» И все! Не прикопаешься!

Стало быть, закон просто не будет работать. А что требуется, чтобы он заработал? Тоже, что сейчас существует в РФ в отношении 282 статьи: расширительное толкование. И вот тут-то начинается фестиваль.

Фабрика уголовных дел

Расширительное толкование – это шикарная вещь. Ключевое слово: толкование. Появляется возможность толковатьчьи-то мысли в том или ином ключе. Вот человек вроде бы и не отрицает прямо, а не прямо – отрицает. Это можно «расширительно истолковать» как уголовное преступление. Но только кто это будет делать?

Тут мы и подходим к следующему, самому интересному, этапу. Борьба с «отрицанием» – это борьба с мыслепреступлением. Но обычный мент этим не занимается – не его профиль. Стало быть, нужен специальный орган, который будет выполнять эту работу. (Опять же, как в РФ, где имеется «Главное управление по противодействию экстремизму Министерства внутренних дел Российской Федерации»). Тут уже будут не простые менты, а специальные. Такие, которые воров и бандитов ловить не умеют, зато умеют мониторить Интернет и книжный рынок на наличие какой-либо крамолы. И, конечно, у них на связи будут эксперты, которые и станут решать: содержит тот или иной текст или высказывание злополучное «отрицание», или не содержит.

После этого закон, конечно, заработает. Но именно в этот момент государство и общество переходит опасную грань: появляется специальный орган, занимающийся борьбой с крамолой. А орган, как верно писал Дмитро Корчиньский, формируется функцией. То есть дальше «отрицателей» начнут ловить и сажать не потому, что они опасны, а просто потому, что ведомство есть и ему надо план выполнять.

В Киеве такой конторе еще будет, чем заняться: какой-нибудь подпольный кружок любителей Старикова накрыть или сайт нехороший отключить. А что будет делать соответствующее подразделение, скажем, во Львове? Много там активистов, отрицающих Голодомор? Подозреваю, что почти нет. А ведомство – будет. В ведомстве – мент. У мента – зарплата, выслуга лет и необходимость показывать результаты. И он их будет показывать.

Жуткие истории из российской провинции, когда человека отправляют почти на два года на зону строгого режима за репост в сети «ВКонтакте», обусловлены, в значительной степени, именно этим. Сидит ЦПЭшник в захудалом областном городе, ни тебе фашистов, ни тебе нацистов. А план надо выполнять. Вот и собирает по закоулкам социальных сетей, по крошечкам – и в итоге насобирает на несколько лет реального заключения.

Именно это ждет Украину в случае принятия вышеназванного закона. Потому что все реальные «отрицатели» довольно быстро либо замолчат, либо окажутся за пределами досягаемости украинских властей, и будут работать через Интернет (в основном, конечно, последнее). А специально натасканные менты останутся. И тогда ждите уголовных дел за репост в социальных сетях, или даже перепалку в комментариях. Или за анекдот. Или за газету со статьей о Голодоморе, на которую какой-нибудь Микола встанет не в добрый час, и сознательный эксперт увидит в этом «отрицание». Думаете, у вас так не будет? В 2001 г. я бы тоже не поверил, что что-то подобное возможно в РФ. А теперь мы в этом живем.

Или, быть может, надеетесь, что ментов будут сдерживать ученые-эксперты? Увы, никаких четких критериев при «расширительном толковании» нет. Поэтому профессор изо Львова, состоящий в партии «Свобода», чьи дед с бабушкой погибли в ссылке, наверняка найдет «отрицание Голодомора» даже в нечленораздельном бормотании комсомольца с Донбасса. Точно так же, как харьковский профессор, ветеран КПСС и Партии регионов, не увидит ничего предосудительного, даже если ему положат под нос газету под названием «Отрицаем Голодомор!», изданную миллионным тиражом.

Настоящей научной экспертизы, по большому счету, здесь быть не может. Здесь может быть только вкусовщина, она же произвол. А мент, посаженный на борьбу с крамолой, получает все средства для фабрикации уголовных дел.

Но и это еще не конец праздника.

Запрещайте еще, еще, еще…

Появление одного закона, карающего за неправильные мысли и мнения, порождает целую волну подобных законов. Ибо всегда есть влиятельные социальные группы, религиозные и этнические общины, которые захотят обзавестись такой опцией. Геноцид евреев и украинцев отрицать нельзя? А крымские татары тоже считают, что были жертвами геноцида! И захотят такой же закон. А геноцид армян признан уже многими странами Европы. И они тоже потребуют, чтобы его запретили отрицать под страхом уголовного наказания.

Далее, вполне логично, появится проект закона о защите чувств верующих. Ведь если чувства и мысли мы теперь регулируем посредством статей уголовного кодекса, то почему религиозная сфера должна быть в стороне? Следом наверняка захотят защитить свои чувства атеисты. А чиновники заявят, что они – социальная группа «чиновники», и потребуют запретить разжигать рознь в отношении себя.

Смешно? Преувеличение? А ведь я ничего не выдумал. Почти все это имеется сегодня в РФ.

МВД и СБУ будут все эти инициативы поддерживать. По двум причинам: во-первых, если есть подразделения, борющиеся с «отрицанием», то им нужна работа. Чем больше, тем лучше (есть повод увеличить финансирование, раздуть штаты и т.д.) Во-вторых, такие законы делают потенциально виноватым любого человека. Студент профессора в Медакадемии, поставившего ему неуд, назовет «жидом», кто-то поссориться с армянином и повесит ему на стену в Facebook портрет Энвер-паши в высоком разрешении, кто-то просто ляпнет что-то не то… Правильная экспертиза и никакого мошенства, «отрицание» найдется даже в инструкции для электрочайника. Взять в разработку можно будет почти любого. У силовиков развязываются руки. А нет таких силовых ведомств, которые были бы принципиально против расширения своих полномочий.

Как-то так, собственно, свобода слова и заканчивается.

***

Принимая закон, который наказывает за мнения и мысли – пусть даже и самые неблаговидные – мы всегда открываем ящик Пандоры. В лучшем случае, новый законодательный акт просто будем мертворожденным. В худшем – запустит мясорубку, которая в начале, быть может, и порубит неких «плохих парней», но потом неизбежно будет затягивать уже всех подряд.

Что делать?

Значит ли это, что с необольшевицкой пропагандой не надо бороться? Нет, не значит. Если кому-то интересно мое мнение, то пожалуйста.

Во-первых, нужно, наконец, запретить компартию и все коммунистические организации. Ибо нефиг.

Во-вторых, провести люстрацию. Настоящую люстрацию.

В-третьих, создать мемориалы памяти жертв коммунистического террора, музеи и, в идеале, мощный научно-исследовательский институт, который бы занимался изучением соответствующих вопросов.

В-четвертых, вести активную просветительскую деятельность, в онлайне и в оффлайне.

В-пятых, снимать КАЧЕСТВЕННЫЕ фильмы и телесериалы правильного содержания, а равно и выпускать правильные компьютерные игры.

И, конечно, строить правовое государство, где жить будет комфортно ВСЕМ. Этого будет более, чем достаточно.

А уголовку за нехорошие мысли вводить не надо. Это очень опасное дело. Вводя такие законы, вы заходите на минное поле. Мы там уже были. Нам не понравилось. И вам – вам тоже не советуем туда ходить.

Дмитрий Саввин, ПиМ

Метки: Гибель России, голодомор, Холокост

ПОПУЛЯРНЕ

Архів новин
Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
« Фев    
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Контакти

Столярова, 1, Дніпро, Україна, 49038

mail@dv-gazeta.info

© Останні новини Дніпра та України за сьогодні. Онлайн трансляції, фото та відео репортажі на сайті Днепр вечерний. Всі права захищені.