Те, кого заинтересовала история о таинственном сурском Боцмане, рассказанная Николаем Черепановым в предыдущих номерах газеты, могут наконец-то узнать ее финал.
Напомним вкратце суть явления. На протяжении нескольких десятков лет в районе села Волосского, в камышах реки Суры приезжие и местные периодически встречались со странным заросшим существом, одетым в одну тельняшку. Он выходил из реки, пугая рыбаков и ребятню, и тут же исчезал. Подозревали в нем местного полусумасшедшего Данилку Полубатька, свихнувшегося во время службы в армии: в Черном море близ Севастополя в 1956 году взорвался корабль «Новороссийск», на котором он служил, и он семь дней провел в темном трюме, без воды и провизии, пока его не спасли. Правда, поскольку лица волосатого существа никто не видел, и в общение он ни с кем не вступал, точно это утверждать было нельзя. Сам же Данилка бесследно пропал, так что подтвердить или опровергнуть эту версию не было никакой возможности.
Старожилы же называли существо неким Боцманом и советовали не подходить к нему близко, а лучше как можно быстрее сматывать удочки, иначе жди беды. Но ничего при этом не поясняли, намекая, что есть вещи, о которых лучше ничего не знать.
Николай Валерьевич Черепанов (инвалид от «инфатерии», как он называет себя) со своим другом Сашком Белоконем дважды на краткий миг встречался с таинственным существом в тельняшке, выход из Суры, в 1974 и 1986 году, и ничего определенного на его счет тоже сказать не мог.
Ниже он описывает свою последнюю встречу с загадочным речным обитателем, произошедшую в 1994 году.
Мерзопакостное время
- Речь пойдет о 90-х «лихих» годах - иногда невыносимо плохих, а для кого-то – «золотых», но для основной массы народа нашего – очень трудных, а для некоторых – вообще неодолимых, - приступает к рассказу Николай Валерьевич. – Где-то в 1994 году я в последний раз (видимо, судьбе там было угодно) имел встречу с Сашком Белоконем. На этот раз «рука провидения» свела нас в поселке Сурско-Литовском. Туда я был командирован своим начальством. С Петровичем, полковником в запасе, мы познакомились в 1983 году в пгт. Черкасском. Я был там на трехмесячных сборах. Он, тогда еще майор, тоже любил рыбалку и «тихую» охоту. Теперь же, в 1994-м, он отправил меня в Сурско-Литовское, дабы присмотреть за домиком рядом с Сурой и крутым бережком, чтобы он мог и рыбку удить, и огородик с садом разводить.
Время было отвратительное, эпоха жутчайшая, но рыба покуда в Суре была, да тогда и «фарватер» проглядывался, еще не зарос полностью. Неширокий, правда, метров 10, но был. Да и знакомец у меня там имелся – Ванюшка Здор, сокурсник по экономфаку универа, то бишь ДГУ. Недавно приглашал бычка «забить» да порыбалить заодно.
Неожиданное признание
В автобусе, который ходил от тупика трамвая №12, произошла первая из знаменательных встреч.
- Я повстречал дочку своей подруги Светланы Коломб, - вспоминает Николай Валерьевич, – сейчас даже не знаю, жива она или нет. А ее дочурка, Аленка, несмотря на юный возраст (15-16 годков), была девушкой боевой, коров доить очень любила – так что пришлась по душе своей родной тетке, которая содержала двух коров и телку, и на совхозной ферме ее тоже встретили с распростертыми объятиями. Такими кадрами грех разбрасываться! К тому же, она в том 1994 году окончила 8 классов. Так что – бери ведро и марш в коровник!
Я выходил возле сурско-литовского «Универсама» - он тогда располагался сразу за мостиком через Суру. В ту пору там и базарчик импровизированный был - местные продавали проезжим-заезжим всякую всячину – овощи, фрукты, мясо и рыбу. И никто не травился. А молоко селяне сдавали потребкооперации (приходил молоковоз, останавливался в трех или четырех местах – село-то большое – и забирал рано утром надои за наличку). Очень было удобно – и у поселян живая копейка, и государству выгодно. Тем паче, молоковоз сопровождал ветеринар и проверял качество продукции на месте. Как и что, я точно не знаю, да и, честно сказать, вообще не интересовался этим.
Потом эту систему (а сложилась она еще до развала СССР) ликвидировали местные власти в лице сельсовета по «многочисленным просьбам трудящихся», чтоб им провалиться на самое дно самого глубокого ущелья! А колхозы распустил Кучма, – тоже дурость еще та. Просто обидно и досадно за Украину.
- - Но я несколько отвлекся, - возвращается к повествованию бывший афганец. – Вышел я, значит, к универсаму, а Аленка – шмыг за мной и сходу ошарашила: «Люблю я вас, дядя Коля». Я чуть сознание не потерял. Челюсть отвисла – вот тебе, бабушка, и Юрьев день. «То есть как это «люблю»? - спросил ее. Дальше пошел девичий бред с налетом романтизма. Выслушав, я бросил ей: «Не дури» и отправился к окошку в стене универсама за пивом – благо, время было раннее, и народу почти не было. А она, негодница, пошла за мной и с жаром что-то лепечет. Тут я понял, что просто так от нее не отделаюсь, а убеждать бесполезно. Пообещал, что первое в голову пришло, даже свидание назначил – на железнодорожной станции (электрички тогда бегали в большом количестве и останавливались на всех остановках). Поверила и, радостная, куда-то на всех парах умчалась.
Старый дружбан
А тут и вторая нежданная встреча произошла.
- - Подошел я к окошку (пиво покупали в свою тару). Глядь – на камнях расположился Сашко Белоконь с тремя местными ребятами и под пиво о чем-то разглагольствует. Я окликнул его – он вроде как обрадовался. Оказывается, он организовал фирмочку по производству стеклокирпича и сейчас вербует ребят на работу в песчано-глиняный карьер. В двух словах он выложил мне о своем житье-бытье – о том, что развелся с третьей супругой, двух пацанов и квартиру оставил жене, которую называл не иначе как «шваброй», а сам сейчас обитает на своем хуторке, но уже на горизонте- очередная «ханума-разведенка».
В Сурско-Литовском Сашко, по его словам, очутился случайно, к брату двоюродному заскочил проведать. Да зацепился. Кабанчика требовалось зарезать срочно, поскольку брат ногу сломал. Вот двое суток отмечают с кузеном это событие. Договорились – завтра утром к ним в гости. А он покуда разузнает поподробней о «хатынке» на речке возле ставочка для оставного полковника.
Забить бычка
- Сказано – сделано. Я пошел «забивать» бычка к Ванюшке Здору, кузену Сашка, - продолжает пенсионер. - Управились быстро – привязали бычка на растяжке между двумя стояками (своеобразный «станок»). Я кувалдой бахнул телка по лбу. Ванька очень острым и громадным ножом полоснул его по шее. Когда тот упал на колени, а Ванина теща вовремя подставила большой тазик под струю крови, хлестнувшую из смертельной раны (бычок и мекнуть не успел). Втроем освежевали тушу (шкуру, хвост и копыта они куда-то за деньги сдавали). Мне килограммов пять отвалили за отличную работу. Остальное хозяйка распределила на свой лад: что завтра на продажу, что на пропитание, что родичам. Вечерком «причастились свежиной» с тещиной горилкой «КВН» (Коньяк, Выгнанный Ночью) и предались глубокому и здоровому сну.
Наутро, наспех опрокинули по стопочке и выпив поллитра рассольчика, Ванюшка с тещей пошли на базарчик мяско свежее «уторговывать», а я – на велосипеде поехал по адресу, указанному Сашком. Кстати, когда Ванюшка сообщил координаты, где меня ожидают, он дико удивился. Оказывается, по этому адресочку его кум проживает. Тесен мир, что и говорить.
Даже теснее, чем кажется на первый взгляд. О том же, каким неординарным явлением закончились эти посиделки, - в следующем номере.
Окончание следует
Любовь РОМАНЧУК