Эта фраза бьется в моей голове последние несколько дней. Не дает покоя и вызывает противоречивые чувства
…Как журналисту мне была интересна реакция на такую фразу коллег и просто знакомых. Одни сразу охали и ахали, другие искренне удивлялись (сколько лет прошло после войны!) и поздравляли, третьи смотрели удивленно.
Последних можно понять: если бы нашелся отец какого-то молодого человека (уехал за границу, оставил семью), тогда все ясно. Но если этот «молодой человек» родился еще до начала Великой Отечественной войны и пару месяцев назад ему стукнуло уже 75 …
Да, речь пойдет о том, что мне удалось наконец-то найти хотя бы какие-то следы ( больше того - документы) об участии отца Николая Косого в той проклятой войне. Потому что все предыдущие многолетние попытки сделать это заканчивались неудачей.
Думаю, даже не все достаточно близкие мне люди знают, что с 3-летнего возраста я остался круглым сиротой.
Родителей потерял практически одновременно: отец, защищенный «броней» от призыва в армию, получил задание летом 1941-го – с приближением гитлеровцев к Юрьевскому району Днепропетровщины, где мы жили в то время, - сопровождать эвакуацию колхозного хозяйства дальше на Восток. В том числе – лошадей (нечего оставлять добро оккупантам!). Он был зоотехником. Впрочем, как и мать (они и познакомились перед войной - Николай Косый и Катерина Букреева - на годичных курсах зоотехников в Павлограде). Так получилось, что ввиду малолетства не помню ни отца, ни матери...
Отец ушел на Восток, и больше сведений о нем никаких не поступало (по крайней мере, мне об этом не известно). А мать… Молодых тогда девчат и женщин (мужики ушли воевать) немцы насильно угоняли на работы в Германию. Несколько самых отчаянных сельчанок нашей большой Александровки во главе с мамой (а она, говорят, такой была всегда) сутками прятались в лозняке и камышах местного обширного пруда.
Угона в фатерлянд она избежала, но схватила тяжелое воспаление легких. А какое тогда было лечение на оккупированной территории?!.
Одним словом, из Александровки вскоре нас вместе с больной мамой уже везли парой лошадей в другое село - Новониколаевку Синельниковского района, к ее родителям (точнее, к матери, моей бабушке, которая жила вместе с самой младшей дочерью – Ниной).
Она-то, 24-летняя незамужняя еще тетя Нина, и заменила мне родителей после недолгой тяжелой болезни и смерти матери. За что остаюсь ей безмерно благодарен всю жизнь! Кто помнит те голодные послевоенные годы (питались пасленом с огорода, травкой во дворе – особенно вкусными были калачики, картошкой), тот поймет, что меня легко можно было отдать в детдом. Но тетя Нина на это не пошла, и когда уже вышла замуж, я оставался третьим ее ребенком (вместе с собственными сыном и дочерью).
Отец… Помню, в те детские годы похоронки продолжали приходить долго и после окончания войны. Или хоть весточки – «пропал без вести» (такую получил двоюродный брат Виталий). А нам ничего.
Став взрослым и уже начав работать журналистом (в 1963 году), я не раз и не два пробовал разные пути поиска хоть какой-либо информационной ниточки к словно канувшему в Лету отцу. Обращался даже в главную базу данных о фронтовиках в подмосковном Подольске. Безрезультатно.
Прорыв случился буквально на днях. И, как это часто бывает, совершенно случайно – в телефонном разговоре со знакомым из Севастополя. Обсудив тему грядущего 70-летия освобождения города-героя от немецких захватчиков ( 9 мая с.г.) и гибель там весной 1944-го тысяч оставшихся неизвестными воинов, он продиктовал мне название еще одного поискового сайта. С удовольствием его называю, поскольку может пригодиться-послужить еще очень и очень многим – ОБД «Мемориал».
И – о,чудо! Набрав только «Косый Николай Иосифович, плюс год его рождения (1914)», с первого раза нахожу: «Пропал без вести. Декабрь 1943 года».
Иду дальше по сайту. По источнику этой информации нахожу номер фонда, номер описи и номер дела уже этой информации. Перед моими глазами открывается нужная страница, и с замиранием сердца читаю: Косый Николай Иосифович, год рождения – 1914, родился в с. Александровка Юрьевского района. Беспартийный, красноармеец, призван в армию Кошарским райвоенкоматом в 1942 году. Мать – Косая Улита Евсеевна. Пропал без вести в декабре 1943 года».
И все. Больше никаких сведений. Остается только додумывать ход событий.
Во-первых, нахожу в поисковике Кошарский РВК – где это? Кошарский – в Гомельской области Белоруссии, Кашарский – в Ростовской, на Дону.
Логика подсказывает, что это скорее второй вариант (с опиской гласной буквы). Видимо, по окончании миссии с эвакуацией отца лишили «брони» и призвали на фронт. Вспомним: времена были тяжелейшие, немец рвался в 42-м к Сталинграду…
А что было дальше? Каким образом, в результате чего пропал без вести? Погиб в крупном сражении, где учесть всех погибших было невозможно, или попал в котел-окружение, откуда не вышел уже никто? А может, случилось что-то другое?
Все может быть. Тем более, что список на найденной странице начинается с фамилии моего отца (под номером 97, «связист со дня призыва») и заканчивается красноармейцем №111, формулировка у всех одна – пропал без вести.
Но главное, что есть хоть какая-то зацепка. Она теперь дает возможность для дальнейшего поиска отца – места захоронения (если погиб в бою), каких-либо подробностей через Кашарский (или Кошарский?) военкомат.
Через благословенный сайт ОБД «Мемориал» или другими способами…
Анатолий КОСЫЙ,
заслуженный работник культуры Украины